«Многие (русские) в свое время безоговорочно поддержали Революцию достоинства и осудили российскую агрессию. И я сам, каюсь, призывал русских, желающих активно бороться с путинским режимом, эмигрировать из абсолютно безнадежной России в Украину, где как раз и проходит передний край этой борьбы. Однако выяснилось, что украинское государство по-прежнему крайне неохотно предоставляет убежище политическим беженцам из России.
… соответствующие настроения существуют и в украинском обществе — и, похоже, становятся популярнее. Настроения, в основе которых — именно отрицание разницы между пропутинским абсолютным большинством и оппозиционным абсолютным меньшинством русских.
У русских либеральных оппозиционеров это, естественно, вызывает недоумение и обиду».
А мне на ум пришёл Радищев, высказавший в XVIII веке простую гениальную мысль, «что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы». И я размечтался, а вот, если бы в XXI веке появился в Петербурге человек, умеющий прямо взирать на окружающие его предметы, и совершил бы он
«Путешествие из Петербурга в Киев.
Пробыв в Киеве двое суток, я «обратил взоры мои во внутренность мою» -- и «душа моя уязвлена стала».
Где я нахожусь? Это Украина? Почему же все в столице Украины говорят по-русски? Я знал, что в Украине много русскоязычных, но не до такой же степени! А мои гостеприимные хозяева меня «успокоили» - мол, и в Харькове, и в Одессе и т.д. – везде то же самое.
Но это же нонсенс, так не должно быть. Так было в моём далёком детстве в Смоленске, когда весь город заговорил по-немецки, немцы запретили наш родной язык. А жить-то надо, работать, покупать, вот и учили чужой язык. Даже мы, дети, играя в войнушку, а во что ещё мы могли играть, говорили: «хальт, хенде хох, шиссен, ахтунг, шмайсер» и т.п. Но то была оккупация. А тут братский народ. Или всё-таки была оккупация? Брат же не может оккупировать брата, не так ли?
Вот то-то. Давайте отбросим ханжество, посмотрим правде в глаза, мы, русские, в течение столетий оккупировали Украину, насаждали свой язык, свою культуру, и добились в этом постыдном деле успехов – значительная часть украинцев забыла свой родной язык и стала пользоваться языком оккупанта. Это заразная болезнь, сродни чуме, от неё Украине придётся долго лечиться. А часть украинцев, забыв совесть и честь, вообще, отказалась от принадлежности к своему роду, своей нации, стала записываться в документах русскими (Посмотрите на Ковальчуков, Нестеренко, Матвиенко, Яковенко, Шахраёв и тьмы их), и теперь потомки этих коллаборантов объясняются в братской любви к украинцам и задаются вопросом: «А почему вы нас не любите, не уважаете? Мы же против Путина, мы готовы воевать против него, возьмите нас в своё русскоязычное гражданство».
А украинцы отвечают: «Мы понимаем, что Путин и вас достал, и вы хотите с ним бороться, вы можете быть нашими союзниками в этой борьбе, но не братьями и не согражданами. Вы носители языка оккупанта. Вот, если выучите мову, тогда – милости просим».
И моя душа согласна с украинцами».
И я обращаюсь к россиянам – возможно, найдётся в России человек, готовый подписаться под этим «Путешествием», тогда «Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека» (с).
